Дворянский этикет (уэркъ хабзэ) в системе традиционных общественных институтов адыгов
Комментарии (0)
Черкесия, как известно, не была единым государством. Это была страна, населенная различными подразделениями единого адыгского (черкесского) этноса. Однако, несмотря на отсутствие централизованного государства с сопутствующими ему атрибутами, всех их объединял единый свод норм обычного права (адыгэ хабзэ), выполнявших функции законов. При этом исторические, социально-экономические, географические и другие условия способствовали формированию и развитию у адыгов не только общей духовности, однотипного образа жизни, сходной этнической культуры – нравов, традиций, обычаев и обрядов, но и традиционных общественных институтов. Если не было бы этих норм и правил, которые регулировали их повседневный быт, то нормальная хозяйственная и общественная жизнь была бы невозможна. Благодаря существованию таких институтов, как наездничество, аталычество, гостеприимство, куначество, покровительство и т.д., были обеспечены торговые, культурные, хозяйственные, общественные, политические и личные связи внутри Черкесии, а также с внешним миром, с другими государствами и народами. Большинство из них возникало еще в первобытнообщинном строе, однако впоследствии, под влиянием различных причин, в том числе и складывавшихся феодальных отношений внутри адыгского общества, они трансформировались, а их функции изменились. «Феодальные отношения у адыгов, – отмечает А.С. Мирзоев, – утверждались под прикрытием старых общественных институтов позднего периода родоплеменного строя (так называемой эпохи военной демократии). Эти институты хорошо маскировали, позволяли утвердиться новым классовым общественным отношениям, но они же и препятствовали быстрому углублению, развитию этих отношений. Сами же эти институты не являлись пережитками родоплеменного строя в прямом смысле этого слова: они регулировали совершенно другие отношения, а именно отношения феодального общества» [1]. Таким образом, со временем функционирование и координация их деятельности целиком оказалась в руках привилегированных сословий. «Из анализа феодальной Черкесии видно, – пишет К.Х. Унежев, – что главными «участниками» регулирования традиционных общественных институтов были князья и дворяне. Именно они оказывали самое существенное влияние на их деятельность» [2]. Вместе с тем, специфические условия существования адыгского этноса сформировали особый тип культуры, носивший столь же специфически военный характер. Военизация в той или иной степени затронула все стороны жизни черкесского общества, в том числе и традиционные общественные институты. «Состояние перманентной войны, – пишет М.Н. Губжоков, – исторически привело к крайней милитаризации повседневной жизни адыгов, сформировало военный быт и соответствующие общественные институты (выезда на службу, наездничество, аталычество, гостеприимство и покровительство)» [3]. Военные реалии наложили неизгладимый отпечаток и на общественное сознание. Кодекс поведения рыцарей-дворян «уэркъ хабзэ» перешагнул кастовые границы и решительным образом повлиял на формирование общеадыгского всесословного свода моральных норм адыгэ хабзэ, поставив во главу угла общеэтнических ценностей понятия воинской доблести, храбрости, мужества. Всемерная военизация образа жизни «обусловила то исключительно высокое место, которое в сознании всех адыгов (независимо от происхождения) занимал образ воина, защитника родной земли, наездника. Этот стереотип, закрепившийся в условиях отчуждения у общины военных функций и сосредоточения их в руках адыгского рыцарства (начиная от защиты полевого стана пахарей вплоть до организации дальних походов), привел к тому, что в диалоге элитарной культуры военного сословия и народной (массовой) культуры последняя все чаще выступала как реципиент» [4].
Читайте также