ОСОБЕННОСТИ ДУХОВНОЙ ЖИЗНИ АДЫГОВ

Содержание гуманитарного образования следует ориентировать на формирова­ние общечеловеческих ценностей в процессе социализации человека и гражданина в современном обществе. Исследование социокультурных ценностей определенно­го народа невозможно без исследования его национальных духовных особенностей, а именно мировоззренческих, нравственных и эстетических знаний и предпочтений.
В своем небольшом исследовании мы бы хотели остановиться на особенностях духов­ной жизни адыгов, в основе которой лежит синкретичное духовное сознание, бытие и общение адыгов. Подобное исследование поможет нам лучше понять проблему сочетания разнородных элементов в духовной жизни адыгов.

Актуальность подобного исследования связана с новыми историческими вы­зовами по отношению к малочисленным народам мира. В современном обществе не столько материальное благосостояние, сколько здоровое и устойчивое духовное состояние народов становится главным фактором выживания и сохранения своей самобытной культуры в условиях глобальных исторических вызовов.

Только народ с нравственными убеждениями и принципами может стать и быть «духовно самодо­статочным» («духовно суверенным») обществом, может сохранить свои культурные и национальные особенности и уникальность: свою веру, свой язык, свой быт и свой костюм.

Историческая жизнь народов определяются не столько достижениями в мате­риальной культуре, сколько их основными нравственными убеждениями, их общим мировоззрением. По мнению Вл. Соловьева, «в известные эпохи и в известных об­щественных слоях могут появляться отдельные люди, совершенно освободившиеся от всяких убеждений, лишенные внутреннего содержания, — люди пустые, одним словом; но пустых народов не знает история».

Современные исследования нравственного состояния адыгского общества, к со­жалению, не выходят за пределы изучения этнического этикета и внешних правил поведения. В ходе социологического опроса адыгского населения проводится, безус­ловно, необходимый «анализ состояния нравственных норм (императивов), зафик­сированных в «адыгэ хабзэ», в реальных поступках и поведении коренного населе­ния». Но нравственные императивы «адыгэ хабзэ» не только определяют внешнее поведение человека в адыгской среде, но и имеют свое внутреннее нравственное со­ держание. Нравственность, прежде всего, категория этики, а не только внешнего на­ционального этикета.

Для более ясного понимания специфики духовной жизни адыгов мы использо­вали известный в философской и научной литературе термин «синкретизм». Син­кретизм — это такое сочетание разнородных элементов, приводящее их к согласию и единению в целостную и устойчивую духовную или материальную систему.
Идея синкретизма в духовной жизни адыгов может помочь нам объяснить и по­нять взаимосвязь, взаимодействие и взаимовлияние разнородных духовных элемен­тов в духовной жизни адыгов. История и практика духовной жизни адыгов допуска­ет и доказывает возможность совместного духовного сосуществования религиозных, нравственных, умственных и чувственных элементов в синкретичном их единстве.

1) Первая существенная особенность духовной жизни адыгов состоит в том, что она является синкретичным духовным укладом жизни, в основе которого лежит внутренний нравственный синкрет как единство веры, разума, воли и чувства в со­знании, бытии и общении адыгского народа. Духовный уклад адыгов не делает еще четкого разделения сфер духовной жизни народа: религии, философии, морали и искусства. Недаром в адыгском языке и в адыгской литературе такие слова как «ве­рить», «знать», «делать», «чувствовать» по своему значению и смыслу имеют общую основу, общий корень.
2) Вторая особенность духовной жизни адыгов заключается в том, что именно внутренние нравственные императивы как требования «правильного» намерения и поведения доминирует в духовной жизни адыгов. Религозные верования, фило­софские воззрения и художественные образы в духовной жизни адыгов могут суще­ствовать только в пределах внутреннего морального требования и свободного выбора человека и адыга.
3) Третья особенность духовной жизни адыгов заключается в том, что в основе человеческого и национального самосознания адыгов лежит не внешняя религиоз­ность «набожность», не внешняя «разумность» и воспитанность, не внешняя «краси­вость» и значимость, а внутренняя нравственность и человечность адыга.
Еще в древние времена образцы адыгской народной мифологии и практической философии легли в основу первых представлений об истине и заблуждении, о добре и зле, о прекрасном и безобразном, и тем самым, о предпочтительных и должных формах и стилях поведения. Влияние древних народных верований и представлений накладывали отпечаток на естественное сознание и бытие адыгов, приводило к воз­никновению уже социально значимых нравственных предписаний. Именно приобре­тенные знания и нравственное воспитание человека создает разницу между людьми в однородной социальной среде. По мнению Дж. Локка: «Большинство людей явля­ются тем, что они есть, — добрыми или злыми, полезными или бесполезными — бла­годаря приобретенным знаниям и воспитанию».
Изучая особенности человеческой речи и человеческого поведения в обществе, мы можем узнать о национальном характере, о намерениях и об образе мышления и восприятия представителей определенного народа.

Если в мифические времена духовная жизнь народа еще находится под господ­ством внешних природных стихий и форм, то уже в духовно развитом обществе че­ловек уже отделяет себя от внешнего бытия и оценивает себя и внешний мир с точки зрения умственной, нравственной и художественной ценности. Свободный от внеш­него бытия и среды человек имеет свою внутреннюю нравственную ценность и до­стоинство, ибо уже знает и действует не по хотению своей физической телесности, а по общему для всех внутреннему нравственному закону, и поэтому внутренне и внешне обязательному для каждого. Внутренняя нравственность человека в услови­ях человеческого общежития принимает форму безличного долженствования, равно обращенного ко всем, но ни от кого не исходящего требования и повеления.

По убеждению И.А. Ильина: «Человек, слагая свои нравственные убеждения в моральные нормы, не может уже руководствоваться личной прихотью и произво­лом, но должен поставить перед своей совестью вопрос о том, что самое лучшее, со­вершенное и праведное в личном поведении и в отношении человека к человеку».
Нравственность есть голос разума и совести и она регулирует внутреннюю жизнь че­ловека, а право (обычное или гражданское) внешнюю жизнь. Нравственные нормы ограничивают только того, кто их признал, а правовые нормы всех. За нарушение норм морали — укор совести и санкции со стороны общества, за нарушение норм пра­ва — принудительные санкции со стороны власти и государства.

Подкрепленные силой коллективного общественного мнения, сформирован­ное внутреннее нравственное сознание и бытие человека было возведено в общие для всех законы и правила поведения людей, которые и стали особой нравственной философией поведения в адыгском обществе. Свободная от внешнего мира и внеш­них сил синкретичная духовная культура позволила адыгскому народу сохранить свою самобытность на протяжении многих веков. Свою внутреннюю нравственность и человечность адыгский народ выражает в истории человечества как практическую нравственную религию, философию и искусство.

Таким образом, в основе духовной жизни адыгов лежит внутренняя нравствен­ность и человечность как моральное требование и готовность исполнять основные за­коны человечности и адыгского общества.
Духовная культура адыгов, в частности словарь адыгского языка и произведения адыгской литературы, сохранили для потомков такие общечеловеческие нравствен­ные понятия как «человечность», «скромность», «сострадание», «терпимость» «про­щение».

Знание и добровольное исполнение внутреннего нравственного требования, одо­бренного адыгским обществом, не только позволяло стать и оставаться полноправ­ным представителем «адыгского общества» — стать и оставаться адыгом, но и стать и оставаться представителем «человечества» — стать и оставаться человеком. Нали­чие общечеловеческих социокультурных ценностей — «человечность» — в литерату­ре мировых или национальных культур, показывают нам уровень духовного развития данной человеческой культуры и цивилизации. Истинный национализм, по мне­нию И.А. Ильина, есть национализм духовный: нравственный и умственный. Толь­ко через свое национальное самосознание и самобытие человек может возвыситься до общечеловеческого нравственного состояния. Ложный национализм есть шови­низм, для которого любовь к своему народу доводится до ненависти к другим наро­дам и ко всему человечеству.
При этом нравственные нормы (императивы) не только осмыслены и приобре­тают форму долга, но и носит религиозный (сакральный) характер и представляют собой внутреннюю индивидуальную и групповую готовность. А именно моральную и физическую готовность соблюдать адыгский этикет: «почитать родителей», со­блюдать принцип «индивидуальной» или «коллективной» взаимопомощи, строить отношения «со старшими», «с детьми», «с мужем» или «с женой». И современные эмпирические исследования традиционного нравственного состояния показывают, что «адыгский этикет и традиционная адыгейская культура демонстрирует способ­ность адаптироваться к новым реалиям». Но там, где уже нет социального контроля в форме государственного правового принуждения или общественного морального порицания, особенно в современных мегаполисах, молодежь, в том числе и адыгская, живет по законам либерального «свободного» общества, а значит, по законам инди­видуального или группового эгоизма.

В духовной жизни адыгов понятия «нравственность» и «религиозность» всегда сосуществовали в синкретичном единстве. Религиозные верования адыгов всегда были ограничены внутренней свободной нравственностью человека, обладающего практическим разумом, волей и чувством. В основе религиозной жизни адыгов ле­жит практическая мораль, а именно разумная и совестливая вера, служение и обще­ ние между людьми. Древние или современные религиозные верования и культы, ко­торые отрицают внутреннюю нравственность и человечность адыга не могут иметь успеха в духовной жизни адыгов и адыгского общества в целом.

Именно такая добровольная внутренняя нравственность и человечность стала ос­новой для формирования устойчивого исторического и национального самосознания адыгского общества. Процесс распространения мировых религий — иудаизма, хри­стианства, буддизма и мусульманства — в истории адыгского народа не имела особого успеха, ибо сформированное еще в древности человеческое и национальное самосо­знание и самобытие адыгского народа всегда зависело и ныне зависит от внутреннего нравственного императива и внешнего социального поведения.

Таким образом, «подлинная» религиозность, разумность и чувствительность в духовной жизни адыгов не может и не должна противоречит «подлинной» нрав­ственности человека и адыга. Непротиворечивость и синкретичное единство духов­ных начал в духовной жизни адыгов позволило древним и современным адыгам сохранить свою самодостаточную и самобытную духовную нравственную культуру на долгие века.

Тугов Р.Г.

Адыгейский республиканский институт гуманитарных исследований имени Т.М. Керашева